Дамаск. Военный химик ищет улики, которые могли бы говорить о проведенной химической атаке
Когда страны находятся на грани войны, многое зависит от работы химиков. Развернуто ли производство токсических газов? Где хранятся? Есть ли опасность их использования? Ответы нужны точные − и, конечно, максимально быстрые.
Не все химики – «ботаны» в белых лабораторных халатах. Некоторые из них носят крутые военные ботинки, шлемы и бронежилеты. И неспроста: прошлым летом группа химиков была искренне рада, что оставила халаты и сменила их на боевую экипировку − особенно после того, как вся их команда, сидя в белых ООНовских автомобилях, попала под обстрел.
Колонна перемещалась по Дамаску через буферную зону, разделяющую территорию города, контролируемую сирийским правительством, в пригород Гута, занятый вооруженными повстанцами. Задача перед учеными и военными стояла простая: проверить сообщения о том, что несколько дней ранее на Гуту были выпущены ракеты с боеголовками, начиненными зарином. Видеозаписи инцидента красноречиво демонстрировали работу нервно-паралитического отравляющего газа: жертвы конвульсировали, задыхались, иногда можно было даже рассмотреть сужение зрачков… но международное сообщество нуждалось в более надежных сведениях.
С точки зрения химика, зарин относится к фосфорорганическим соединениям, среди которых немало как боевых отравляющих веществ, так и более безобидных инсектицидов − таких, как дихлофос или карбофос. Именно поисками новых инсектицидов были заняты химики из немецкой компании IG Farben, когда в 1938 году они получили зарин − изопропиловый эфир метилфторфосфоновой кислоты.
К сожалению, эта бесцветная непахнущая жидкость оказалась весьма эффективным средством уничтожения не насекомых, а людей. Нацистское правительство быстро среагировало на новинку. Отдел химического оружия Вермахта разместил заказ на ее массовое производство. Считается, что до конца Второй мировой войны в Германии успели произвести несколько тонн зарина, хотя, по счастью, на поле боя нацисты его так никогда и не использовали.
Эксперты ООН изучают место химической атаки в Сирии
Однако в 1950-х зарин был принят на вооружение странами НАТО и Варшавского блока. А «в деле» он показал себя уже в конце 1980-х, когда Ирак использовал его в войне против Ирана, отравив, по некоторым данным, до нескольких тысяч человек, в том числе детей. В 1993 году страны-участницы ООН запретили зарин в числе множества других боевых отравляющих веществ. Согласно принятой тогда Конвенции о химическом оружии, производство его должно быть свернуто, а запасы уничтожены к 2007 году. Однако в 1994 и 1995 годах зарин показал себя снова − в ходе террористических атак в префектуре Нагано, а затем в токийском метро, которые провела религиозная секта Аум Синрикё. И вот теперь − Сирия?..
Несмотря на потерю одного автомобиля в колонне, команда под флажками ООН благополучно добралась до места назначения. Надев защитные костюмы, военные и ученые стали обследовать развалины в поисках обломков снарядов, на которых могли остаться следы зарина. Все эти свидетельства следовало со всей осторожностью собрать, предварительно зафиксировав их расположение и сфотографировав. А химики тем временем развернули портативный спектрометр, ища следы ядовитого газа. Впрочем, действительно надежным свидетельством химической атаки могли стать лишь полноценные лабораторные исследования с использованием мощного оборудования, способного распознать следы зарина даже в почве, годы спустя после распыления. Так что на местности были собраны необходимые пробы.
Эксперты ООН изучают место химической атаки в Сирии
Отравляющее действие зарина на людей (как и отравляющее действие дихлофоса на насекомых) заключается в атаке на нервную систему: вещество блокирует работу белка ацетилхолинэстеразы, который расщепляет медиатор ацетилхолин. Этот медиатор выбрасывается двигательными нейронами при передаче сигнала мышце или органу, и если своевременно его не выводить из синапса, продолжает стимуляцию − как будто кто-то нажал и удерживает кнопку «Вкл». Человек не может расслабить диафрагму и выдохнуть − смерть обычно наступает от асфиксии. Для смертельного эффекта достаточно буквально капли зарина, попавшей на кожу.
Покинув место возможной атаки, ученые и военные отправились по больницам, чтобы получить образцы тканей пораженных − в том числе и мертвых − людей. В волосах, моче и крови следы зарина обнаруживаются в течение 4-6 недель после поражения: в организме он быстро распадается, превращаясь в устойчивую изопропилметилфосфоновую кислоту, которая надолго сохраняется в альбумине крови − она и служит химическим маркером действия зарина.
Химики в поисках зарина
10 дней спустя, собрав необходимое количество проб, ученые вернулись по домам. Из нидерландской Гааги, где находится штаб-квартира международной Организации по запрещению химического оружия, пробы были разосланы в 20 проверенных лабораторий в разных странах мира: ошибка была исключена.
Анализ проводился методом газовой хроматографии-масс-спектрометрии, весьма чувствительным, и дал положительные результаты во всех случаях. Зарин снова собрал смертельный урожай − и хотя дипломаты до сих пор спорят о том, чья же сторона распылила токсичный газ, химики сделали свое дело. 17 сентября 2013 года ООН официально признала очередной трагический факт использования злого брата дихлофоса.
